Главная

– Естественно, - такая пьеса. У меня с этим спектаклем связаны самые радостные события. Творчески, да и по-человечески я встретился и познакомился близко с Леонидом Филатовым. Это дорогого стоит. Снова рядом оказались Никита Высоцкий и Женя Митта. Все шло путем. Были, конечно, какие-то проблемы, но как-то так достаточно быстро шел выпуск – два месяца всего мы работали, - что сконцентрироваться на проблемах времени не нашлось. У нас практически не было застольного периода. Неделю почитали и потом уже 7 недель на ногах «ходили», искали, чем будем удивлять. Может, что-то сделать не успели. Сейчас ребята играют лучше.

– Сейчас вы живете в квартире Олега Николаевича. Вы ведь раньше не жили там?

– Раньше иногда ночевал. Я знаю эту квартиру, знаю и другие квартиры Олега Николаевича. Для меня эта квартира всегда больше напоминала берлогу. Я помню комнату шикарную, огромную на Староконюшенном переулке, я помню нашу квартиру на «Аэропорте», потом – две квартиры у Никитских ворот, где сейчас живет мама.

– Вы оставили все, как было или что-то поменяли?

– Конечно, поменяли. Оставили только кухню. У нас ребенок родился, надо было обустраивать детскую комнату. Но вообще мало что трогали, ничего особо не переставляли. Время должно пройти.

– Мемориальную квартиру не стали оставлять?

– Нет, как и не стали оставлять мемориального кабинета.

– А где сейчас все то, что составляло «начинку» ефремовского кабинета?

– Наверное, в театре. Со мной вообще не было разговоров. Но вы же сказали, что я enfant terrible. А с сестрой как-то странно разговаривают.

– Сохранились ли бумаги, что-то еще, что может стать основой для составления художественного наследия?

– Сестра моя, с моей посильной помощью, пытается сделать сейчас «Дом Ефремова». Она разговаривала с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, с Егором Яковлевым, какими-то другими людьми, по-моему, и с Олегом Павловичем Табаковым. Надо понять, какое наследие осталось, хотя целиком сегодня этого не понять. С каждым годом будет приходить понимание, какое наследие осталось. Ефремов открыл на театре то, что назвали новой правдой. Новая правда сценического, да и человеческого существования. Как сказал Парфенов в своей передаче на НТВ, когда умер Олег Николаевич, что если можно представить социализм с человеческим лицом, то это было лицо Ефремова.

– Вы не будете писать о своей жизни, о Ефремове, о том, как вы играли в его спектаклях?

Комментарии

Отправить комментарий

CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.
Image CAPTCHA
Enter the characters shown in the image.

Гражданин поэт