- Сейчас сложно сказать. Когда как. Иногда сразу удается положить текст на внутреннее действие персонажа - значит, он и запоминается легче. А если монолог тяжелый, неестественный, я его "фотографирую" в памяти, а потом выдаю заученное дословно. Тогда тяжеловато бывает. Так же и с иностранными текстами. Помню, в "Дубровском" мне нужно было произнести монолог на иностранном языке. Все сразу запомнить было очень сложно, поэтому во время съемок вокруг камеры ассистенты развешивали листки бумаги, на которых французские слова были написаны русскими буквами. А тексты учат все актеры, и я не исключение. В детстве же, насколько помню, зубрил с особым усердием
- Почему? Хотели преодолеть "комплекс ребенка больших родителей"?
- А с чего вы решили, что он у меня был?
- Скажете, нет?
- Не скажу. Наверняка что-то подобное было, хотя я сейчас, честно говоря, уже и не помню. Правда, в те годы я об этом не задумывался.
- Вам приходилось играть с отцом. Что он вам говорил перед съемками, какие советы давал?
- Папа всегда был сдержан, не любил что-то советовать напрямую. Для меня же важно было делать так, как он, играть так же, как играет отец. К этому я и стремился, хотя уже тогда понимал, что это безумно сложно.
- А в девочек, с которыми играли, когда-нибудь влюблялись?
- Да, было дело. Случилась у меня безумная юношеская любовь. Мою музу звали Оленькой. Не помню, из-за чего мы разбежались, но как-то она мне сказала, что между нами "все порвато, все тропинки растоптаты". Переживал жутко. Хорошо, что в это время я как раз должен был играть трагические сцены: они получились очень естественными.
- По всей видимости, на школу у вас времени не оставалось…
- Почему же? Я исправно учился до начала девятого класса. А потом кино увлекло: тогда я снимался в телевизионном фильме - кажется, он назывался "Дом у кольцевой дороги". Приходилось "забивать" на уроки. Как следствие, схватил сразу пять двоек в четверти. После этого родители определили меня в школу рабочей молодежи, где я и доучивался.
- Вам в детстве, наверное, проходу не давали?
- Нет, мне очень повезло: в нашей школе до меня учился Антон Табаков. Поэтому он отдувался и за меня, и за тех, кто шел следом. Школа у нас была "блатная", как раз за МХАТом на Тверском бульваре. После меня там еще Федя Бондарчук учился. Но ни меня, ни его особенно не трогали.
- Даже не верится.
Комментарии
Отправить комментарий